Красный костел представляет собой очень красивое и необычное архитектурное сооружение, пройти мимо этого здания не представляется возможным. Также с его созданием связана одна интереснейшая история.
Красный костел представляет собой очень красивое и необычное архитектурное сооружение, пройти мимо этого здания не представляется возможным. Также с его созданием связана одна интереснейшая история.
Красный костел на главной столичной площади давно уже стал неотъемлемой частью Минска. Представить себе город без этого памятника архитектуры просто невозможно. Судьба костела, как, впрочем, и всех культовых сооружений, была непростой. Но он выстоял, и до сих пор придает силы верующим.
Для строительства костела выделили место на углу Захарьевской и Трубной улиц. Эдвард Войнилович, меценат, решил, что новый минский костел будет построен в неороманском стиле по проекту польского архитектора Томаша Пояздерского. Вначале автор сам руководил строительством, а после его смерти дело довел до конца еще один польский архитектор Гай. Пояздерский очень тщательно подходил к воплощению своего замысла: он продумывал каждую мелочь, вплоть до дверных петель и ручек. Фасонный и облицовочный кирпич для костела везли специально из польского Ченстохова, предварительно упаковав каждый кирпич в бумагу. Черепица для храма прибыла из Вроцлава. Чтобы сохранить единый стиль и в оформлении интерьера, все внутренние работы и камнетесные, и скульптурные , делал один мастер из Варшавы Зигмунд Отто. Внутри костел был украшен полихромной живописью краковского художника Ф. Бруздовича. В 1909 году главная башня костела приобрела три колокола: «Михаил», который весил 2373 фунта, «Эдвард» в 1287 фунтов и «Симеон» весом в 760 фунтов. В храме стоял меднотрубный орган. Всего сюда могли поместиться около 1500 человек. Строительство завершилось в 1910 году.
В Минске в конце XIX века жили около 90 тысяч человек, из которых примерно пятая часть исповедовали католичество. Горожане решили обратиться в Минскую городскую думу и попросить, чтобы им выделили территорию для строительства ещё одного костела. Одним из именитых людей того времени, которые активно боролись за право построить еще один костел в Минске, был Эдвард Войнилович. Он был известным белорусским политическим деятелем конца XIX – начала XX века. Строительство храма было тесно связано с его личной трагедией, у Войниловича умерли дети: двенадцатилетний Симон и девятнадцатилетняя Алена. Причиной страшной трагедии была болезнь – «испанка». Эдвард Войнилович и его жена Олимпия страшно горевали, и чтобы оставить память о своих детях будущим поколениям, решили построить костел в их честь. Войнилович знал о проблеме минчан, об острой нехватке еще одного костела, поэтому решил принять участие в строительстве. Единственным условием мецената было то, что он сам выберет проект, по которому будет возводиться храм, а также сам назовет его. Городские власти с радостью согласились, ведь Войнилович полностью оплачивал все расходы по строительству, он даже практически не принимал пожертвований. Внешний вид костела Святого Симеона и Святой Елены, построенный в честь покровителей его умерших детей, был довольно необычен для Минска того времени. В связи с этим существует легенда, что облик костела явился умирающей Алене во сне, незадолго до ее смерти.