Красный костел

Красный костел на главной столичной площади давно уже стал неотъемлемой частью Минска. Представить себе город без этого памятника архитектуры просто невозможно. Судьба костела, как, впрочем, и всех культовых сооружений, была непростой. Но он выстоял, и до сих пор придает силы верующим.

Для строительства костела выделили место на углу Захарьевской и Трубной улиц. Эдвард Войнилович, меценат, решил, что новый минский костел будет построен в неороманском стиле по проекту польского архитектора Томаша Пояздерского. Вначале автор сам руководил строительством, а после его смерти дело довел до конца еще один польский архитектор Гай. Пояздерский очень тщательно подходил к воплощению своего замысла: он продумывал каждую мелочь, вплоть до дверных петель и ручек. Фасонный и облицовочный кирпич для костела везли специально из польского Ченстохова, предварительно упаковав каждый кирпич в бумагу. Черепица для храма прибыла из Вроцлава. Чтобы сохранить единый стиль и в оформлении интерьера, все внутренние работы и камнетесные, и скульптурные , делал один мастер из Варшавы Зигмунд Отто. Внутри костел был украшен полихромной живописью краковского художника Ф. Бруздовича. В 1909 году главная башня костела приобрела три колокола: «Михаил», который весил 2373 фунта, «Эдвард» в 1287 фунтов и «Симеон» весом в 760 фунтов. В храме стоял меднотрубный орган. Всего сюда могли поместиться около 1500 человек. Строительство завершилось в 1910 году.

В Минске в конце XIX века жили около 90 тысяч человек, из которых примерно пятая часть исповедовали католичество. Горожане решили обратиться в Минскую городскую думу и попросить, чтобы им выделили территорию для строительства ещё одного костела. Одним из именитых людей того времени, которые активно боролись за право построить еще один костел в Минске, был Эдвард Войнилович. Он был известным белорусским политическим деятелем конца XIX – начала XX века. Строительство храма было тесно связано с его личной трагедией, у Войниловича умерли дети: двенадцатилетний Симон и девятнадцатилетняя Алена. Причиной страшной трагедии была болезнь – «испанка». Эдвард Войнилович и его жена Олимпия страшно горевали, и чтобы оставить память о своих детях будущим поколениям, решили построить костел в их честь. Войнилович знал о проблеме минчан, об острой нехватке еще одного костела, поэтому решил принять участие в строительстве. Единственным условием мецената было то, что он сам выберет проект, по которому будет возводиться храм, а также сам назовет его. Городские власти с радостью согласились, ведь Войнилович полностью оплачивал все расходы по строительству, он даже практически не принимал пожертвований. Внешний вид костела Святого Симеона и Святой Елены, построенный в честь покровителей его умерших детей, был довольно необычен для Минска того времени. В связи с этим существует легенда, что облик костела явился умирающей Алене во сне, незадолго до ее смерти.